ТАК НАЧАЛАСЬ ВОЙНА...

     Так выглядит смерть с высоты птичьего полета. Через несколько секунд эти черные зловещие силуэты оборвут жизни сотен людей, которые уже никогда не проснутся, погребенные под развалинами своих домов, в то трагическое для нас утро 22 июня 1941 года. Так началась война...
     C этого мгновения счет пошел не на часы, не на дни и не на годы — счет пошел на жизни.
     Иногда и сейчас, более чем через 60 лет, можно услышать фразу: жаль, что победили мы, а не немцы — сейчас мы бы жили как Германия.
     Не тешьте себя иллюзиями. Гитлеровская Германия, напав на Советский Союз, не ставила задачу облагодетельствовать его народы, освободив от коммунизма. Она думала о землях для Германии, о рабах – для Германии.
     «Вначале многие из нас думали, что это — война как война, что против нас такие же люди, только иначе одетые. Мы были воспитаны на великих идеях человеческого братства и солидарности. Мы верили в силу слова, и многие из нас не понимали, что перед нами не люди, а страшные, отвратительные существа, что человеческое братство диктует нам быть беспощадными к фашистам, что с гитлеровцами можно разговаривать только на языке снарядов и бомб.
     Теперь все у нас поняли, что эта война не похожа на прежние войны. Впервые перед нашим народом оказались не люди, но злобные и мерзкие существа, дикари, снабженные всеми достижениями техники. Изверги, действующие по уставу и ссылающиеся на науку, превратившие истребление грудных детей в последнее слово государственной мудрости».
     Илья Эренбург с первых дней войны почувствовал, что советские люди не понимают, с каким противником имеют дело, не сознают его подлинной природы. «У наших бойцов не только не было ненависти к врагу, в них жило некоторое уважение к немцам, связанное с преклонением перед внешней культурой». Эренбург поставил себе задачу развеять эти мифы, научить Красную армию ненавидеть врага.
     За четыре военных года Эренбург написал свыше двух тысяч статей. Половина всего созданного им за войну приходится на первый год войны, самое тяжелое для Советского Союза время. Статьи Эренбурга читались нарасхват и был даже издан указ, запрещающий использовать газеты, где они печатались, на самокрутки; статьи Эренбурга предлагалось вырезать и дать прочесть товарищам. Его призывы были по сердцу советским воинам — вот почему их находили у павших в бою солдат.
     Прочтите две военных статьи Ильи Эренбурга и вспомните Вторую мировую войну, Отечественную, как мы привыкли называть ее. Рассказывая об этой войне детям, внукам, правнукам, не забывайте 1941-й, 1942-й, 1943-й годы и бесчинства гитлеровцев на нашей земле.

Гл. редактор

ТАК НАЧАЛАСЬ ВОЙНА...

«НОВЫЙ ПОРЯДОК» В КУРСКЕ

Печатается в сокращении

     В Курске немцы пробыли пятнадцать месяцев. Здесь мы можем изучить достижения «нового порядка».
     Курск при немцах. По мостовой плетутся изможденные женщины с салазками. Трамвай исчез: немцы сняли рельсы и отправили их в Германию...
     До прихода немцев в Курске было сто сорок тысяч жителей. При немцах осталось девяносто тысяч. Около двух тысяч немцы убили, девять тысяч отправили в Германию. Свыше десяти тысяч умерло от эпидемий.
     Пятнадцать месяцев куряне жили пещерной жизнью. Зимой было запрещено ходить по улицам после пяти часов пополудни, летом — после семи часов. Люди сидели в темных домах. А под окнами горланили пьяные немцы...
     Курян немцы убивали за городом — в Щетинке. Раздевали, потом расстреливали, кидали в ров. Убивали коммунистов и жен командиров, студенток пединститута и пленных красноармейцев, евреев и колхозниц. Убийствами ведали три конкурировавших учреждения: комендатура, гестапо и полевая жандармерия.
     Двадцать пять заложников были убиты перед зданием мединститута. Их тела лежали на мостовой: немцы запретили родным похоронить расстрелянных.
     Щигры — маленький город, но и в Щиграх палачи поработали. Когда был взорван мост, немцы расстреляли пятьдесят заложников. Зверски убили братьев Русановых. Весной на центральной площади повесили шесть девушек. Когда обреченных вели на казнь, они кричали: «Женщины, стыдно быть немецкими подстилками! Наши скоро вернутся. Мужайтесь!» Немцы стояли с фотоаппаратами и гоготали.
     В селе Никольском я встретил учительницу Провалову. Ее сына застрелил немец. Почему? Потому, что немцу захотелось выстрелить. В том же селе немцы убили колхозницу Воробьеву, мальчика Васю Паренева, старика Петра Фомина. Почему? Потому, что немцы наводили «новый порядок».

ЕВРЕИ

     Немцы пытали еврейских девушек, закапывали в землю старых евреев. Гитлер думал сделать из евреев мишень. Евреи показали ему, что мишень стреляет. Евреи были учеными и рабочими, музыкантами и грузчиками, врачами и колхозниками. Евреи стали солдатами. Они никому не передоверят своего права на месть.
     Фальковичу шел пятый десяток. Он был филологом, провел жизнь у письменного стола. На таких немцы облизываются: поймать и повесить. Не тут-то было. Фалькович пошел добровольцем на фронт. Отрезанный от своей части, он набрал восемнадцать бойцов. Они встретили роту немцев. Фалькович скомандовал: «В бой!» Восемнадцать смельчаков взяли в плен тридцать пять фрицев. Филолог своими руками убил восемь немцев.
     Год тому назад немцы шли на Москву. Хаим Дыскин — сын крымских колхозников. Он учился в литературном институте. Когда началась война, Дыскину было семнадцать лет. Он пошел на фронт добровольцем. У Можайска он увидел немецкие танки. Артиллерист Дыскин прямой наводкой разбил головной танк. Немцы выбежали из машины. Дыскин сам себе скомандовал: «Огонь по фашистам!». Раненый, он остался у орудия. Он был вторично ранен. Истекая кровью, он продолжал один отбивать атаку. Четырнадцать ран на теле, золотая звезда на груди героя, пять подбитых немецких танков — вот история семнадцатилетнего Хаима.
     Может быть, немцы думали, что евреи не ходят на лыжах? Лейзер Паперник зимой в селе Хлуднево истребил несколько десятков немцев. Тяжело раненный, он упал на снег. Немцы подбежали. Тогда Паперник приподнялся, и в немцев полетели гранаты. Полумертвый, он еще сражался против сотни немцев. Последней гранатой он взорвал себя.
     Может быть, немцы думали, что евреи — не моряки? Герой Советского Союза капитан подводной лодки «Малютка» Израиль Фисанович показал фрицам, как еврей топит арийских бандитов. Немцы скинули на подводную лодку триста двадцать девять бомб, но лодка вернулась на свою базу. Она потопила четыре немецких транспорта. Рыбы радовались. Но вряд ли радовались породистые немецкие адмиралы.
     Кто в Ленинграде не знает о подвиге радиста Рувима Спринцона? Он передал в эфир: «Огонь по мне!» Три дня держались четыре радиста, отрезанные от наших: еврей, русские, украинец. Рувим Спринцон совершал вылазки, бил из автомата врагов. Немцы узнали: одно дело терзать в Гомеле беззащитных старух, другое — столкнуться в поле с Рувимом Спринцоном.
     Под Ленинградом Лев Шпайер сжег немецкий танк, уничтожил десяток автоматчиков. Немцы думали, что их священное право вспарывать животы безоружных еврейских женщин. Лев Шпайер проткнул русским штыком ненасытное брюхо трех грабителей. Шпайер погиб в бою. Бойцы написали письмо его родителям: «Дорогие и любимые родители Льва Шпайера! Ваш сын был героем нашего фронта. Он знал, что за его спиной гордость русского народа — Ленинград. Мы вспомним немцам Леву, нашего командира-героя. Мы за него отомстим».
     У Сталинграда немецкие танки пошли в атаку. В окопе сидел Давид Кац. Он бросил в головной танк бутылку с горючим. Танк вспыхнул. Второй танк хотел повернуть. Но Кац крикнул: «Бросьте эти шутки!» и кинул гранату под гусеницы. Танк остановился, но пулемет еще строчил по нашим. Тогда Кац заткнул дуло пулемета штыком. Раненный, он продолжал сражаться — ведь он защищал Сталинград. Только после вторичного ранения Давид Кац позволил отвести его на медпункт. Как здесь не вспомнить старую легенду о великане Голиафе и о маленьком Давиде с пращой?
     Когда-то евреи мечтали об обетованной земле. Теперь у еврея есть обетованная земля: передний край. Там он может отомстить немцам за женщин, за стариков, за детей.
     Велика любовь евреев к России: это любовь к духу и к плоти, к высоким идеям и к родным городам, к стране, которая стала мессией; и к земле, в которой похоронены деды. «За родину!» — кричал московский рабочий Лейзер Паперник, бросая в немцев гранаты. С этими словами он умер, верный сын России.

1 ноября 1942 г.