|
2002
январь
№1 (30)
|
Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу,
Дьяволу служить или пророку —
Каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский
|
 |
ЮРИЙ ДАВЫДОВИЧ ЛЕВИТАНСКИЙ
 Юрий Левитанский родился 21 января 1922 года в Козельце
Черниговской области. Ему сегодня могло быть 80 лет.
Участник войны 1941—1945 гг. Печататься начал в 1943 году во фронтовых газетах. Он хорошо знал, что такое война, которая унесла столько друзей. Первый сборник стихов «Солдатская дорога» вышел в 1948 г.
Окончил Высшие Литературные курсы при Союзе писателей СССР в 1957 г. Переводил с румынского, греческого, латышского. В советское время поэзия Ю. Левитанского была строго дозирована. Читателям хорошо известны его сборники, изданные в Москве, «Кинематограф», 1970 г., «День такой-то», 1976 г., «Избранное», 1982 г., «Годы», 1987 г. и др.
Юрий Давыдович Левитанский умер 25 января 1996 года после встречи в московской мэрии, где писатели и политики демократического направления выразили свое несогласие с политикой президента России в чеченской войне. Ему стало плохо, и пришедшая почти мгновенно «неотложка» уже не смогла спасти поэта.
Редакция «Дайджест Е» трепетно относится к этому искреннему, талантливому и интеллигентному человеку и его творческой позиции, слова Юрия Левитанского стали «кредо» газеты.
|
* * *
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
* * *
Всего и надо, что вглядеться,— боже мой,
всего и дела, что внимательно вглядеться,—
и не уйдешь, и никуда уже не деться
от этих глаз, от их внезапной глубины.
Всего и надо, что вчитаться,—боже мой,
всего и дела, что помедлить над строкою —
не пролистнуть нетерпеливою рукою,
а задержаться, прочитать и перечесть.
Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка — она со временем прочтется,
и перечтется много раз, и ей зачтется,
и все, что было в ней, останется при ней.
Но вот глаза — они уходят навсегда,
как некий мир, который так и не открыли,
как некий Рим, который так и не отрыли,
и не отрыть уже, и в этом вся печаль.
Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
за то, что суетно так жили, так спешили,
что и не знаете, чего себя лишили,
и не узнаете, и в этом вся печаль.
А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело после было, после было дело,
и в этом дело все, и в этом вся печаль.
Мне тем и горек мой сегодняшний удел —
покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
каких сокровищ под ногами не заметил,
каких созвездий в небесах не разглядел!
|
|
|
|
|
